|
|
  |
Перейти на главную Материалы
Алхимия любвиВ жизни часто случается, что в долгих поисках единственно верного решения неожиданно находится подсказка. Так произошло и на этот раз. Присев поработать над очередным эскизом, архитектор окинул взглядом книжные полки и обратил внимание на книгу о русском плакате времен конструктивизма. Полистав ее, он увидел плакат Лазаря Лисицкого "Бей белых красным клином!". Конечно, сначала его отпугнули агитационные призывы и революционный настрой, а потом, вглядевшись в композицию, составленную не только из простых форм, но и цветов, архитектор понял замысел художника — красный клин прорезал белый круг, словно впиваясь в него. Ведь отбросив текст, можно без труда заметить, насколько плакат выразителен, динамичен и вместе с тем потрясает своей простотой. Причем вписать сюда можно любые слова, что говорит о мастерстве художника, способного выделить и совместить творческое начало с особенностями требований времени. Так две идеи — одна художника-конструктивиста, другая современного архитектора — оказались близкими по содержанию, несмотря на разделяющее их время, и легли в основу проекта загородного дома, получившего название "Красный клин". Причем архитектор даже пытался выдержать пропорциональное соотношение фигур, заданное в плакате, только, конечно же, увеличенное в несколько раз. Динамика вторжения клина в круг отражена как в архитектуре, так и в декоре интерьера. Правда, из соображений рациональности планировки пришлось несколько изменить композицию плана: сместить круг из центра (как было на плакате) к краю фасада. Работая над проектом, автор подходил с определенной осторожностью как к планировочному решению, так и к цветовому. Первоначально была идея сделать фасады разноцветными или выкрасить их в насыщенно-синий цвет. Однако поиски единственно верного варианта привели архитектора к простой мысли — чистота идеи заключается в точном ее исполнении, то есть если архитектура дома недвусмысленно указывает на аналогию с русским конструктивизмом, то и в выборе цвета необходимо следовать принципам этого движения. Так в декоре дома появилось четыре оттенка, связавших воедино концепцию фасадов и интерьера, — красный, белый, серый и черный. Говоря обобщенно, архитектура и планировка здания представляют собой столкновение разных, но простых по форме объемов. Чтобы понять это, достаточно прогуляться вокруг дома. Со стороны фасада, обращенного во внутренний двор, кажется, что куб, усеченная пирамида и параллелепипеды выстроились друг за другом. Супрематическая композиция подчеркнута цветом — серый объем сменяется красным, затем белым и снова становится серым. Со стороны главного фасада динамика картины меняется: два куба — белый и серый — буквально пронзают друг друга. Такой эффект создается благодаря двум треугольным балконам, сходящимся у белой квадратной колонны (в действительности опирающимся на нее). Конструкция выглядит одним из углов белого куба, пронзающего серый. И лишь с южной стороны участка прочитывается изначальная композиция, навеянная плакатом Лисицкого: в белый полукруглый объем врезается красный клин — усеченная пирамида. Поскольку полукруг оказался единственным в объемно-пространственной конструкции здания, архитектор решил поддержать его с противоположной стороны скругленной стеной гаража. Ее динамичная форма еще более четко прочитывалась, если бы, согласно первоначальному замыслу, гараж остался в виде навеса. Однако впоследствии заказчик решил переоборудовать это просторное помещение под небольшой бассейн с сауной, и проем заложили белыми стеклоблоками. Использовав уже знакомый прием, то есть для визуальной поддержки клина, стены гаража вместе с кровлей из профнастила выкрасили в красный цвет. Фасады оштукатурили, а затем тоже покрасили. Серые объемы отличаются сплошной рустовкой. Для этого после основного слоя штукатурки строители вбили в стены узкие рейки с определенным интервалом, рассчитанным архитектором, и повторно оштукатурили поверхность стен, затем рейки удалили. Таким довольно простым способом удалось придать определенную динамику гладким плоскостям фасадов. В усеченной пирамиде размещена лестница. Чтобы обеспечить ее хорошую инсоляцию, архитектор предполагал вместо обычных окон использовать сплошное остекление части выступающего из плоскости фасада угла прозрачными витражами. Однако после привязки дома к участку стало понятно, что ожидаемого эффекта не получилось бы, поскольку из лестничного пролета открывался бы непрезентабельный вид на расположенный поблизости (всего лишь в четырех-пяти метрах) высокий забор. Тогда вместо витражей использовали белые полупрозрачные стеклоблоки. Кстати, в игре отблесков их ломаных стеклянных линий автор проекта также находит определенное очарование. К тому же стеклоблоки — не менее характерный элемент русского конструктивизма, чем, например, металлические фермы. Конструктивистская архитектура немыслима без плоской кровли. Поэтому, за исключением наклонной крыши "красного клина", вся остальная кровля, имеющая три уровня, не только плоская, но и эксплуатируемая. Из лестничного холла второго этажа предусмотрен выход на крышу гаража-бассейна, оттуда, поднявшись по нескольким ступеням, можно попасть на кровлю, перекрывающую часть приватных помещений. И наконец, поднявшись еще выше, оказываешься на самом верху, где отчетливо прочитывается пирамидальный объем "красного клина", пронзающего весь дом не только по горизонтали, но и по вертикали, и круглая форма самой крыши. Если мысленно представить себе план кровли, то в основе его мы увидим плакат Лисицкого — как по композиции, так и по цветовой гамме. Клин — профна стил пирамидального объема, покрытый красной краской, прорезает круг — кровлю верхнего уровня, отделанную плиткой кремового, почти белого цвета. И вся композиция окружена прямоугольными объемами нижних уровней, четко прочитывающимися благодаря оштукатуренным и выкрашенным в серый цвет поверхностям стен. К сожалению, керамическая плитка оказалась не самым удачным в эксплуатации кровельным покрытием. Видимо, из-за разницы температур в летний и зимний периоды она потрескалась, и крыша начала протекать. Тогда заказчик решил поверх плитки уложить слой гидроизоляции резит-рикс — своего рода резиновый ковер, который наплавляется на поверхность крыши и надежно защищает ее от протечек. Ну а поскольку в летнее время кровлю предполагалось использовать в качестве солярия, то ее непрезентабельную черную поверхность покрыли деревянным настилом. Как только появилась идея "красного клина", работа над проектированием не пошла по четкому сценарию, весь объем прорисовался согласно найденной логике, и архитектору оставалось лишь сдерживать собственные фантазии, дабы сохранить чистоту первоначального замысла. В плане дом скорее напоминает птицу, распластавшую в полете свои крылья. Ее тело и хвост — уже знакомый рисунок круга с врезающимся в него клином. На первом этаже его образует круглый объем гостиной, в который вклинивается пирамидальное пространство лестницы. На втором этаже картина немного меняется. Круг образуют два помещения — хозяйская спальня и холл. Но так или иначе, основную супрематическую композицию, то есть парадное или приватное пространство (в зависимости от уровня), обступают вспомогательные помещения: кухня, гостевая спальня, крыло гаража-бассейна на первом этаже и детские, гардеробные, ванные комнаты на втором. Конструктивно "красный клин" отнюдь не является декорацией. Часть стен лестничного пролета несущие, на них опираются монолитные перекрытия. Круглый объем гостиной и спальни потребовал сложного армирования, поскольку частично он представляет собой сплошь остекленный фасад, на который нельзя передавать несущую нагрузку. С этой функцией справляются лишь некоторые из внутренних стен. Учитывая, что радиус объема довольно большой (архитектор не хотел жертвовать ради упрощения распределения несущей нагрузки комфортабельностью и размерами парадной части), от конструкторов потребовались тщательные расчеты шага армирования, а от строителей — их точное исполнение. Кстати, столь эффектный художественный прием, как остекление на высоту двух этажей угла пирамидального объема, в действительности тоже результат сложных расчетов и определенных технических приемов. Во-первых, поскольку эта часть фасада принимает на себя не всю нагрузку кровли, перекрывающей лестничный пролет, глухие стены, возведенные над стеклоблоками, максимально облегчили, не забыв при этом их хорошо утеплить. Во-вторых, чтобы полностью исключить сильное давление на стеклоблоки, между ними и верхними глухими поверхностями проложили металлические балки, которые передают силу тяжести на внешние несущие стены, выложенные из кирпича. Однако конструктивными расчетами дело не ограничилось. Газовщики чуть было не испортили вид фасада, выходящего во двор, намереваясь провести трубу к бойлерной на высоте первого этажа, вдоль всего серого прямоугольного объема. Причем на настойчивые просьбы архитектора изменить положение трубы они не обращали никакого внимания, ссылаясь на то, что при этом уменьшится давление. Пришлось убеждать их с помощью простых расчетов, доказывающих, что при правильном изменении конфигурации путепровода давление газа останется в норме. В итоге газовщики сделали даже две уступки, не только переделав газопровод, но и выкрасив трубу не в стандартный желтый цвет, а в тон серого фасада. В оформлении интерьера автору постоянно приходилось бороться с собственным желанием разнообразить либо композицию декора, либо цветовое решение. Однако понимание того, что концепция архитектуры должна быть отражена и во внутреннем пространстве дома, помогло выдержать чистоту стиля. И даже более того, первоначально архитектор решил выкрасить стены комнат в те же тона, что и фасады, то есть каждый объем имел бы одинаковый цвет как снаружи, так и внутри. Однако какой бы открытой ни была планировка дома, она все равно распадается на отдельные изолированные части. А значит, визуально определить изнутри составные объемы здания, даже если каждый из них имеет свой цвет, невозможно. И непонятно, по какой причине в детской, например, одна из стен была бы серой, другая — красной, а третья — белой. К тому же, изолируя помещения, невозможно обойтись без внутренних перегородок, тон которых не гармонировал бы с придуманной цветовой концепцией. Так что во избежание полной неразберихи и чересполосицы от идеи буквального повторения цветового решения фасадов в интерьере автору проекта пришлось отказаться. Стены везде (за исключением ванных комнат) остались белыми, а вот уже знакомый мотив прорезающего круг красного клина присутствует в декоре потолка и пола, причем на всех уровнях. В то же время композиция не является везде абсолютно симметричной. На каждом этаже в нее привносится что-то новое. Так, несмотря на объединенное пространство парадной части, объем гостиной четко выделен с помощью смены напольного покрытия с черной керамогранитной плитки, покрывающей пол в прихожей и лестничном холле, на белую, образующую гигантский круг, форму которого в точности повторяет белый подвесной потолочный элемент. Динамику в эту черно-белую композицию вносит уже хорошо знакомый красный гипсокартонный клин, разрывающий на потолке ровно в центре гостиной двойное кольцо белого подвесного элемента. В холле второго этажа супрематический мотив из плоскостного превращается в объемно-пространственный благодаря включению в композицию полукруглых стен, ограждающих приватные помещения, и вертикали металлической трубы каминной вытяжки. Идея с подвесным камином появилась уже на первых этапах разработки проекта. За ним предполагалось установить низкую полукруглую перегородку из перфорированного металла, которая дополнительно подчеркивала бы круглую форму гостиной и визуально отделяла проход из лестничного холла в кухню от места отдыха. Все, что было представлено в эскизах, теперь реально существует. Критике заказчика подверглась лишь идея разместить по обеим сторонам от довольно компактного камина телевизор и музыкальную аппаратуру. Его смутил тот факт, что, несмотря на обещания поставщиков, после топки камина металлический очаг все же довольно сильно нагревался и мог привести к поломке телевизионного оборудования из-за повышенной температуры. Так что домашний кинотеатр разместили слева от входа в гостиную. Несмотря на сдержанность идей конструктивизма в декоре интерьера, более развернутая трактовка супрематической композиции Лисицкого все же нашла отражение в помещениях, изолированных от общественного пространства: в двух ванных комнатах — хозяйской и детской. Стены и пол в них облицованы керамической плиткой уже традиционных для этого дома цветов — красной, серой, белой и черной, но вот в образованном ею рисунке можно обнаружить самые различные геометрические фигуры. Впрочем, хорошо знакомые круг и клин здесь тоже присутствуют. Отступить от строгого следования композиции "красного клина" архитектору удалось и в дизайне трех светильников, освещающих лестницу. Кстати, они отличаются не только оригинальным видом, но и простотой исполнения. Каркас светильников выполнен из гипсокартона, круглые элементы вырезаны из жесткого пенопласта, который проклеили серпянкой и прошпаклевали, а придающие динамику каждой композиции черные и белые полосы сделаны из строганых реек. В объемные детали встроены обычные галогенные лампы. Без внимания архитектора не осталась и такая немаловажная деталь, как ограждение участка. К сожалению, соседи возвели с двух сторон огромный бетонный забор. Сооружать собственное ограждение выше соседского было бессмысленно, и заказчик попросил архитектора придумать, как обыграть скучную бетонную плоскость. Идея оказалась простой и по композиции, и в исполнении. Обычные деревянные рейки сколочены на деревянном каркасе так, что образуют простые геометрические фигуры. Зато со стороны главного фасада забор имеет не менее концептуальную форму, чем сам дом. И в нем по-прежнему присутствуют выкрашенные красной краской клинья, разрезающие сетчатые секции необычной трапециевидной формы. Все детали сделаны по авторским эскизам из металла на заводе. Во всей рассказанной архитектором истории можно уловить одну интересную деталь: ни художник, ни сам автор проекта в своих работах не ставили перед собой задачу шокировать публику или соответствовать духу времени. Поэтому творчество одного оказалось близким и понятным сегодня, невзирая на сопровождающую плакат революционную идеологию, а созданный другим проект загородного дома стал удачным примером того, как нарисованные на плоскости простые фигуры способны обрести оригинальные объемные формы. Причем жить в таком концептуальном пространстве ничуть не менее комфортно, чем в каноническом дворце, хотя и не в пример интересней.
П очему-то, когда заходит речь о том, каким должен быть архитектор, чтобы ему можно было доверить постройку своего семейного гнезда, принято говорить о хорошем образовании, таланте, профессионализме, опыте. В конце концов, о его популярности и "раскрученности", частом появлении на страницах модных журналов — в общем, о чем угодно, только не о любви. Но ведь архитектура не только наука, а еще и искусство. От ремесленника, познавшего все секреты ремесла, вполне резонно ждать хорошего, качественного продукта — а приятно ли будет жить в добротно сработанном "по учебнику" доме? Чем, по сути своей, он будет отличаться от квартиры в многоэтажке? Разве что местонахождением... Зато когда в дело вмешивается такая неосязаемая, но мощная сила, как любовь архитектора к своей работе, рождаются "живые" дома, неповторимые и прекрасные в своей индивидуальности, способные порой в корне менять жизнь своих обитателей. Архитектуру дома предопределило расположение участка, граничащего с проезжей дорогой. Было решено отойти от российских стереотипов, согласно которым постройку размещают в центре участка. "Дом-забор", как с юмором окрестила свое творение архитектор, тянется вдоль дороги этакой крепостной стеной, изредка прерываемой окошками-бойницами. В планировке же на эту сторону здания ориентированы всевозможные вспомогательные помещения — кладовые, гардеробные, холл, санузлы и т.п. Гостевые и приватные комнаты, напротив, полностью скрыты от посторонних глаз и изолированы от дорожного шума. Главный фасад обращен в сторону леса. Перед ним раскинулась большая зеленая лужайка с детской площадкой и искусственным прудом, окруженным множеством растений, которые постоянно меняют свой облик в летние месяцы. Если взглянуть на дом со стороны пруда, становится понятно, что "дом-забор" образуют не одна, а три постройки — собственно дом, оригинальный гараж-навес и помещение для охраны. Благодаря огромным окнам гостиной, открытой веранде под навесом и балкону основной объем похож скорее на виллу где-нибудь на берегу Адриатики, нежели на подмосковный особняк. Но, главное, что одновременно поражает и восхищает в конструкции здания — это его нестандартная волнообразная, выпуклая крыша, напоминающая небрежно наброшенную на дом мягкую фетровую шляпу. Визуально она объединяет три разные по функциям постройки в единое целое. Выглядит это очень красиво, причем особых технических сложностей красота не требует — стропила с шагом в метр опираются на несущую внешнюю стену под разными углами. Тем не менее строителей, способных на практике реализовать столь необычный проект, пришлось искать целых четыре месяца: большинство фирм либо отказывались наотрез, либо называли совершенно пугающую цену. Выручили югославы — иностранцы, к счастью, воспринимают проектную документацию как руководство к действию, а не как повод поторговаться. Отметим сразу, всех трудов крыша стоила: благодаря ей дом превратился в своеобразную достопримечательность коттеджного поселка. "Народные" названия особняка впору коллекционировать фольклористам: "дом-волна", "дом-шапито", "австралийский дом" (австралийский, судя по всему, употребляется исключительно из-за географического положения Австралии — по всей видимости, как признание отчетливой "заграничное™" проекта), "Великая Подмосковная стена", "Наутилус". Хозяйка усадьбы с удовольствием рассказывает, что все стремятся побывать у нее в гостях — хоть организовывай экскурсии для любопытных. Кажется, что столь нестандартная архитектура дома обязательно должна была превратить планировку особняка в нечто загранично-нетипичное... Как ни странно, единственной "странной необычностью" внутреннего пространства является наличие мансардного перекрытия даже в некоторых помещениях первого этажа — ее создает "волна" крыши. В остальном планировка прозрачна, гармонична и практична. На первом этаже, как в большинстве загородных домов, расположены гостиная, столовая, кухня, домашний кинотеатр, комнаты и санузлы для гостей, веранда, зимний сад и бассейн. На втором — приватные помещения: спальня хозяев с санузлом, гардеробными и выходом на веранду второго этажа, детская комната, игровые, тренажерный зал. Мансардный этаж небольшой, из "полезных" помещений здесь находится только кабинет. Оформление помещений является логическим продолжением отделки фасада. Белая штукатурка, дерево, натуральный камень — причем внутренняя несущая стена, "прошивающая" все здание, облицована таким же материалом, что и главный фасад. Создается впечатление, что стена с асимметричными проемами проросла сквозь дом, аккуратно разделила его на отдельные помещения и структурировала внутреннее пространство на две части — жилую и хозяйственную. Теплый песочный оттенок камня превосходно гармонирует с цветом дерева и керамогранита, которым выложены полы, и образует приятный и ненавязчивый контраст с гладкой штукатуркой потолков и стен. Обстановкой дома занимался целый коллектив профессионалов — дизайн-студия "Аканто". Здесь привыкли возиться с заказчиками, как с родными. Кропотливо рисуют-чертят расстановку мебели (например, стеллажей) по каждой стене, собирая идеальный для той или иной комнаты комплект по мелочам, учитывают каждый нюанс. Елена Карпова, директор "Аканто", рассказывает, что однажды для того, чтобы обставить весь дом заказчика в вожделенном им классическом английском стиле, пришлось собрать под одной крышей 17 фабрик — и это далеко не предел возможностей. Чтобы интерьер "дома-волны" стал именно таким, каким вы его видите на снимках, пришлось немало потрудиться. Эксклюзивность проекта и высокие запросы хозяев заставили дизайнеров салона придумать ряд новых, не значащихся в каталогах итальянских фабрик предметов. Например, туалетный столик со шкафчиком-колонной в спальне был собран из нескольких программ фабрики Rattan Wood : темная, под венге, столешница с узкими ящиками была "вынута" из коллекции мебели для ванной, а потом соединена со шкафчиком, теоретически предназначенным для гостиной. Интересно, что дизайнеры в своих построениях "танцевали" от главного предмета спальни — шикарной, обтянутой толстой, шоколадного цвета кожей кровати от Move . Так что, придумывая корпусную мебель, приходилось учитывать не только стиль, желаемое наполнение и размеры, но и цвет — он должен был совпадать с обивкой кровати. Для детской комнаты выбраны яркие, веселые вещицы от Tumidea — такая мебель, строго говоря, не является малышовой. Яркие подвесные полки, стол и кровать прекрасно послужат не только дошколенку, но и подростку. (Качество вещей вполне позволит им "дожить" без повреждений едва ли не до институтских лет их хозяина — в отличие от копеечных ярких детских, рассчитанных на пару лет службы и последующий выброс, подобная мебель покупается не на 2 _3 года.) Подбирая мебель для расположенных по соседству игровых и гардеробной, старались сделать так, чтобы все эти помещения были решены в едином стиле. От фисташково-оранжево-белой гаммы, заданной детской, в гардеробной и игровой осталось "вкусное" сочетание оранжевого и белого (точнее, цвета магнолии, с едва уловимой желтинкой). Коробки, пуфы и кармашки для мелочей в гардеробной вовсе не "из одного флакона", пришлось задействовать аж три фабрики. По признанию дизайнеров, очень помогло то, что оранжевый — относительно простой цвет, поэтому удалось найти все предметы, совпадающие по оттенку. Главным украшением игровой стал культовый предмет дизайна начала 70-х — раскладной диван Anfibio от Giovanetti . Эта вещь уже не первый год выпускается как в черно-бело-красной классике, так и в модных солнечных цветах. Учитывая то, что игровая комната для любой мягкой мебели — зона повышенного риска, диванчик заказали не в текстиле, а с обивкой из высокотехнологичного синтетического материала, на ощупь напоминающего кожу. Он куда менее чувствителен к механическим повреждениям и легко очищается от случайных пятен, поэтому есть все основания рассчитывать на долгую жизнь дивана (вещица-то недешевая). Солидный и добротный кабинет от Smania пришелся по душе главе семейства, в особенности обтянутый кожей письменный стол. Проблема в том, что дешевая мебель, пусть даже похожая на дорогую внешне, не настолько удобна и долговечна. Тут ничего не поделаешь — либо качество и шик, но значительные траты, либо недорого, но со всеми вытекающими отсюда минусами". К счастью, хозяева этого дома не стали гнаться за дешевизной — в результате на интерьер приятно взглянуть не только по окончании работ, но и спустя несколько лет после активной эксплуатации мебели. Как уже говорилось, дом с самого начала предполагалось сделать по-европейски элегантным, легким, современным. В определенный момент этого набора достоинств показалось маловато — решили поступить так, чтобы буквально в каждом помещении была своя "зацепка", какая-нибудь супероригинальная деталь или веселый, не пафосный, а скорее ироничный арт-объект. Над обеденным столом, например, повисла "швабра" — так, с юмором, архитектор и хозяйка окрестили роскошный дизайнерский светильник из светящейся металлической бахромы. Камин в гостиной, сделанный по эскизу автора проекта, облицевали металлическими ржавыми пластинами (ржавчина подлинная, натур-продукт, не какая-нибудь намалеванная патина), а для того чтобы облицовка не пачкалась, покрыли ее лаком. Мозаичные ковры в холле и на кухне скрупулезно выложены рабочими по разверткам, выполненным архитектором. Шкафчики-"ступеньки" в кабинете и спальне сделаны на заказ. Куда ни глянь — сплошной эксклюзив, причем потрясающе обаятельный, никакой помпезности или снобизма. Одна из самых великолепных находок в этом интерьере — баснословно дорогие лестницы от Е dilco (в холле) и Moretti (в бассейне). Тонкие, как ювелирное плетение, металлические конструкции, извивающиеся по этажам, поддерживают в воздухе солидные ступеньки из массива дерева. В большинстве частных домов лестница, к сожалению, либо занимает неоправданно много места, либо оказывается из-за карликовых размеров проступи и крутизны маршей не слишком функциональной. Здесь же она возведена в ранг украшения, а не необходимого конструктивного элемента. Своеобразная линия крыши подарила мансардные скошенные потолки достаточно большому количеству помещений, в том числе и некоторым комнатам на первом этаже. Чтобы уравновесить объем, визуально скрыть скосы, архитектор воспользовалась... светильниками. Огромные стеклянные "капли" украсили ванную, не только заставив ее казаться более "кубической", но и добавив света и простора. Знаменитый "бумажный" светильник Инго Маурера "завис" в кабинете — там самое место исписанным листочкам из блокнота! Сложнее всего оказалось разобраться с потолком домашнего кинотеатра: специально для него была придумана легкая объемная конструкция из ткани и светильников в виде наполненных ветром парусов, которая могла бы не только скрывать "ненужный" объем над головой, но и способствовать коррекции звука в акустически неправильном помещении. После бесплодных поисков выяснилось, что ни одна мастерская по пошиву штор не берется выполнить заказ в точности так, как требуется по проекту. В результате в полном соответствии с народной мудростью: "Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай сам", пошивом пришлось заняться автору идеи. На достаточно естественный вопрос, не хотелось ли упростить наиболее сложные в исполнении элементы проекта, такие как озадачившая строителей крыша или "невыполнимые" паруса-светильники, заменить их чем-нибудь более традиционным, архитектор отрицательно качает головой: «Тогда все получилось бы совсем другим, не было бы той естественности, цельности. В финансовом плане подобное упрощение бессмысленно — правильно выстроенный, точно соответствующий утвержденному проекту красивый особняк будет стоить не намного дороже, чем здание такого же размера, сложенное по принципу "как проще". Да, упростив что-то, отказавшись от сложных деталей, можно выгадать время — но стоят ли сэкономленные два-три месяца того, чтобы потом жить не в доме, о котором мечталось, а в постройке под девизом "так получилось"?» В данном случае заказчики не сдерживали свои желания и позволили автору проекта поставить творческое начало во главе своего труда. Любовь к профессии не пиар-ход и расхожая фраза, а жизненное кредо архитектора. Скажите, много ли вам приходилось слышать о заказчиках, не поленившихся получить соответствующее образование и профессионально занявшихся дизайном после соучастия в реализации архитектурного проекта, как это произошло в данном случае? А теперь подумайте, каким должен быть архитектор, если он умеет не только работать и получать удовольствие от своего труда, но и заражает своим энтузиазмом и искренностью окружающих!
Цветоводство: устройство цветника. Насосы: напористый характер. Мягкая кровля. Теплоизоляция полов. Укрощение дождя. Перейти на главную Материалы |
